Двойники. Правда о трупах в берлинском бункере. - Страница 105

105

Возвращаясь к берлинскому черепу «Бормана», мы обнаруживаем, что левый верхний зуб мудрости был совершенно цел. Значит, отсутствовал первый коренной зуб на левой стороне челюсти, а не третий на этой стороне — факт, который не оценил Блашке. Далее: Блашке указывал, что третий верхний правый зуб мудрости тоже отсутствует, в то время как у берлинского черепа этот зуб не только был на месте, но на нем имелась золотая коронка!

Третья проблема, требовавшая, по мнению Блашке, внимания, связана с нижней правой частью челюсти, где постоянный, состоявший из трех частей мост заменял первый коренной зуб, закрывая коронками каждый из соседних зубов. Этот мост, по словам профессора Согнеса, точно соответствует тому, что обнаружен на трупе, и схемы Блашке моста на нижней челюсти почти точно совпадают с мостом, найденным в черепе. Однако даже при том, что есть определенная реабсорбция кости нижней челюсти, есть еще видимые осколки кости, предполагающие, но не наверняка, возможность того, что зуб был удален сравнительно недавно, хотя мост был установлен задолго до этого.

Четвертая проблема в схемах Блашке — это наличие временного моста из трех частей, заменяющего верхний правый резец, который держался на соседнем зубе, на так называемых «коронках с окошками». Блашке утверждал, что это временная конструкция, установка которой была вызвана болезненным состоянием десны из-за потери соседнего зуба. Его показания сводились к следующему:

«Верхний правый центральный резец был утрачен в 1942 году. Поскольку пустоту надо было немедленно заполнить, были сделаны временные коронки с окошечками на верхний левый центральный резец и верхний правый боковой резец. Утраченный зуб заменен фарфоровым на золотой задней основе. Поскольку все верхние резцы были ослаблены парадонтозом, основы моста были запланированы от клыка до клыка. Однако расшатывание резцов происходило медленно, временная конструкция оказалась вполне удовлетворительной, и большой мост так и не был сделан».

Обследование трупа показывает, что, если золотой мост на верхней челюсти, найденный отдельно от черепа, примерно подходил к углублению, где он должен был находиться, то он должен был примыкать и другим концом там, где должен находиться корень резца. Трудность в определении места заключалась в том, что кость верхней челюсти в этом месте разрушена, поэтому Согнес сделал рентгеновский снимок, чтобы убедиться в этом. Рентген показал, что там было хорошее соединение, но из-за интенсивного разложения окружающих мягких тканей корень утраченного зуба по-прежнему невозможно извлечь. Согнес все еще не был полностью удовлетворен. Однако клиническое обследование и рентген также показали, что имеется трещина в челюсти, проходящая наискось по поверхности челюсти как раз в том месте, где мост, и нет свидетельств того, что челюсть реконструировали. Трещина появилась или перед самой смертью, или после, и, таким образом, возникает предположение, что либо зуб был удален, чтобы приладить мост, либо мост был выдворен на это место.

На этой стадии профессор Согнес начал применять новые, появившиеся тогда научные методы, чтобы перепроверить подлинность таинственного моста на верхней челюсти, найденного отдельно от трупа. Прежде всего Согнес использовал технику микрорепродуцирования и электронный микроскоп в дополнение к простому осмотру и фотографированию.

Исследования показали, что и на мосту на нижнем резце (о котором Блашке ничего не знал), и на внешней стороне зубов, и на фарфоровом покрытии моста на верхней челюсти видны следы изнашивания, что предполагает — но не доказывает, — что оба моста использовались какое-то время при жизни. Подделать такие следы тоже возможно, так что главная задача по-прежнему состоит в том, чтобы провести точное сличение следов изношенности на верхней и нижней челюстях. Здесь видна аномалия, потому что мост на верхней челюсти сдвинут миллиметра на два по сравнению с мостом на резце на нижней челюсти — сдвиг, который никакой дантист не допустит у живого пациента.

По этой причине Согнес сделал модели нижних и верхних зубов и затем расположил их в соответствии с пометками, которые делал. И вновь стало очевидно, что верхняя центральная линия смещена по крайней мере на два миллиметра влево по сравнению с центральной линией нижней челюсти.

Весьма примечательно, что Блашке вообще не упомянут об этом. И в своих весьма тщательных рисунках соответствующих зубов он ни разу не указывал на такое очевидное различие. Это открытие взволновало Согнеса, но он объяснил его тем, что предположил, что такое смещение мото произойти из-за болезни околозубной ткани в районе верхних резцов. И такая дотошная ассистентка дантиста, как Кэте Хейзерман, в чьи обязанности входило записывать такие сведения, не мота припомнить такого смещения — во всяком случае, в тот период, когда Борман был пациентом Блашке. Но опять-таки, если Борман жил дольше, то смещение влево могло произойти после 1945 года.

Точно так же следы прикуса на внутренней стороне губы показывают, что у верхнего резца прикус был тоже несимметричным, — еще одно указание на то, что имела место неправильная установка верхнего моста, и это свидетельствует о возможной посмертной подмене или о смещении. И опять-таки Кэте Хейзерман не может вспомнить такую асимметрию.

Исследование зубов трупа с помощью электронного микроскопа показало наличие легких царапин на внутренней стороне верхних резцов, про которые Согнес решил, что они причинены осколками стекла, и выдвинул гипотезу, что эти царапины могли получиться от осколков ампулы цианистого калия. Причиной этой его уверенности было то, что предполагалось, что осколки стекла были найдены во рту трупа, который в конечном итоге был идентифицирован как труп Бормана. К сожалению, не было предпринято никаких попыток использовать новейшую технику для анализа поверхностей, такую, как дисперсный анализ рентгеновскими лучами, спектрометрия, с помощью ионов или зондирование рентгеновскими луча-ми — самая совершенная техника, которая могла разрешить все эти проблемы раз и навсегда.

105