Двойники. Правда о трупах в берлинском бункере. - Страница 43

Почему же он лгал? По его словам, «тогда, в 1945 году, чтобы спасти свою шкуру, я говорил английским и американским следователям обо всем и все, что они, по моему убеждению, хотели услышать. Поскольку они с пристрастием допрашивали меня насчет «того выстрела», я в конце концов сказал им, что слышал его. Мне казалось, что ото облегчит мою судьбу».

Итак, если предположить, что он не притворялся, что лжет, то выходит, что вся концепция классической книги «Последние дни Гитлера» основывалась на ложных показаниях одного человека.

Предположительную версию, выдвинутую английской разведкой, не очень радостно встретили те, кому по душе был миф о том, что фюрер спасся, а также и те, кто осознавал, что нет ни единого факта, подтверждающего правдоподобность этой версии.

Прежде чем мы будем рассматривать более поздние показания тех, кто был в бункере и выжил, а затем был освобожден советскими властями в 50-х годах, необходимо припомнить, что на этой стадии:

— нет ни одного свидетеля, видевшего, как умерли Гитлер и Ева Браун;

— первый доклад, представленный английской раз ведкой, утверждал, что Гитлер выстрелил себе в рот, а Ева приняла яд;

— этот доклад не только не совпадает с первоначальными показаниями Кемпки, которые были признаны вздорными, но и был основан на последующих ложных показаниях.

РАССКАЗ ПИЛОТА

8 октября 1955 года тысячи людей со всей Западной Германии собрались во Фридланде, около границы с Восточной Германией, чтобы приветствовать возвращение первой партии военнопленных, возвращающихся из Со-, ветского Союза в результате соглашения между советским премьером Николаем Булганиным и канцлером Западной Германии Конрадом Аденауэром. В 2 часа дня 598 военнопленных прибыли во фридландский лагерь для перемещенных лиц. Позднее туда прибыли еще 192 человека. Всего за десятилетие в этот лагерь поступило более двух миллионов бывших военнопленных.

Узники, прибывшие поездом, пересекли границу между Восточной и Западном Германиями в половине седьмого утра в Херлесгаузене. Их везли в переоборудованных вагонах для скота.

В Польше повсюду, где у местного населения не было причин вспоминать немецких солдат с любовью, жители приносили им свежие фрукты. А вот в Восточной Германии их ожидал гораздо более холодный прием: никакие контакты не были разрешены, и на всех остановках, начиная с Франкфурта-на-Одере, их сторожила вооруженная до зубов восточногерманская полиция.

После того как их приветствовали члены встречающего комитета — вице-канцлер Блюхер, министр по делам беженцев профессор Оберландер, премьер-министр земли Нижняя Саксония Хеллвеге и председатель Свободной демократической партии доктор Делер, —толпа разделилась на отдельные группы: все выискивали своих родственников или друзей.

Мировая печать была здесь широко представлена, и корреспонденты прибегали ко всевозможным ухищрениям, чтобы первыми проинтервьюировать, в частности, двух людей — Ганса Баура, пилота Гитлера, и Гейнца Линге, его камердинера.

Газетчикам не пришлось долго ждать, а объекты их интереса не сопротивлялись, хотя Линге выглядел усталым в своей стандартной кепке и хлопчатобумажных брюках.

Важность их показаний трудно было переоценить, и журналисты знали это, ибо это был первый свободный контакт этих двух людей с западной прессой. В течение десяти лет доступ к ним имели только советские следователи. Ни один из них не имел возможности читать описания событий в бункере, появлявшиеся в западной прессе, а получаемая ими почта проходила жестокую цензуру. Как они сказали журналистам, они как бы вышли из вакуума.

К изумлению репортеров агентства Рейтер и западно-германских газет, они услышали два совершенно противоположных рассказа, которые вдобавок противоречили не только друг другу, но и картине, описанной в книге Хью Тревора-Ропера, в которой Баур даже не упоминался в числе находившихся в бункере до самого конца. По крайней мере одно из описаний должно было быть лживым, но если хотя бы одно из них было правдивым, то принятая версия смерти Гитлера должна была подвергнуться коренному пересмотру.

Журналисты снова и снова задавали одни и те же вопросы и получали на них совершенно недвусмысленные ответы. Их материалы получили распространение во всем мире.

Оба интервьюируемых впоследствии были предоставлены в распоряжение Тревор-Ропера, которому удалось также расспросить еще двух людей, которые в последние дни находились около бункера и тоже вернулись в Германию из Советского Союза: Гарри Менгерхаузена, одного из телохранителей Гитлера, и генерала СС Йоганна Рат-тенхубера. Майор Гюнше, который был вновь арестован и содержался в Восточной Германии в тюрьме прекрасного города Бауцен, избежал отих расспросов.

В предисловии к третьему изданию своей книги Тревор-Ропер так сообщает о своих расспросах Линге и Бау-ра: «Существенно то, что они во всех деталях подтвердили то, что я знал ранее из других источников. Их рассказы ни в чем не противоречили услышанным мною ранее и не вносили в них никаких вариантов». Это заявление сопровождалось сноской, в которой Тревор-Ропер пояснял, что в некоторых газетах, включая «Манчестер гардиан» и «Обзервер», Баура неправильно процитировали и что он отказывается от приписываемых ему утверждений, которые были приписаны ему в результате «непонимания».

О масштабе и характере «непонимания», свидетелями которого были более сорока журналистов, можно судить по заявлению Баура от 8 октября 1955 гола, которое было выделено газетчиками: