Двойники. Правда о трупах в берлинском бункере. - Страница 87

Пройдя по Инвалиденштрассе мимо Музея истории естествознания, они выбрались на Шоссештрассе и двинулись на север, выйдя в конце концов к башне зенитной артиллерии в Веддинге. Там они нашли генерал-майора Баренфенгера среди танков «Тигр», окружавших башню, — свежие команды, орудия, бронированные машины, битком набитые солдатами.

23 апреля по дикой причуде Гитлера Баренфенгер был назначен комендантом Берлина — должность, которую он с гордость исполнял целых одиннадцать часов. Благодаря своему высокомерному отказу подчиняться чьим бы то ни было приказам, если они не исходили лично от Гитлера, Баренфенгер сохранил свою воинскую часть в целости и сохранности, хотя кровавая бойня происходила рядом с ним. Это была, как сказал Монке, «чистая фантастика, просто фата-моргана».

Решимость Монке доставить послание Гитлера, тщательно завернутое в непромокаемую клеенку вместе с маленьким кожаным саквояжем с бриллиантами, которое он «получил в наследство» от Гитлера и в отношении которых он полагал, что они ему весьма пригодятся, начала рассеиваться вместе с утренним туманом. Его мужество и намерение передать завещание фюрера улетучились, и, кроме того, Монке отнюдь не собирался получать приказы от Баренфенгера, младшего по званию офицера.

Как только в 10 часов утра 2 мая до них дошел приказ Вейдлинга о капитуляции, Монке, Крукенберг и Баренфенгер распорядились разоружить танки, заклепать стволы всех орудий и взорвать все гранаты. Затем они начали поспешно отступать к пивоваренному заводу «Шюльттейз Патценхофер», в двадцати минутах отсюда, где посол Ха-вель одарил их сказками о Гитлере — словно их-то им и не хватало.

Спустя годы Монке признался, что некоторые члены его группы не держались вместе со всеми, а он уговаривая и* бежать в поисках безопасности (что они и делали): «Я советовал им пытаться спастись от плена, когда и как они сумеют, даже путем переодевания в гражданское платье».

Монке даже не отдавал приказ расходиться: вместо отого его группа, к которой присоединилось несколько отставших солдат и которая насчитывала от 150 до 200 человек, послала полковника вермахта Клаузена, чтобы он попытался найти советскую часть, чтобы договориться о сдаче в плен.

Из двадцати женщин, находившихся в бункере, только одна —австриячка, повариха Гитлера Констанца Манци-але — не была зафиксирована в числе спасшихся. Последний раз ее видели на Инвалиденштрассе, около железнодорожной станции Штеттинер.

На примере группы 1 мы знаем, что можно было спастись и не опускаясь в тоннели метро. Достаточно было пробраться от Инвалиденштрассе на север и там просочиться сквозь кольцо советских войск. Некоторые так и поступили. Мы знаем, что Миш таким же путем отправился по тоннелям метро. Теперь настало время поинтересоваться трудностями, вставшими на пути группы 3, в которую якобы входил Мартин Борман.

Эта группа, по всей видимости, прошла в темноте мимо левого поворота на полпути от станции «Фридрихштрассе». В результате они решили выйти на поверхность на станции «Штадтмитте». Они пробрались на Жандармен-маркт напротив того места, где театр Макса Рейнхардта стоит фасадом к двум соборам, но тут же выяснили, что дальнейшее продвижение будет весьма трудным. Тогда они перебежали обратно на станцию и попытались пробраться на Фридрихштрассе. Дойдя до моста Вейдендамм, они увидели, что путь им преграждают танки, — то самое танковое заграждение, которое раньше заметила группа 1.

Начиная с этого момента история, рассказанная выжившими из состава группы 3, значительно расходится с другими свидетельствами. Разночтения настолько значительны, что я вынужден был использовать слово «якобы», описывая предполагаемые местопребывания Мартина Бормана вплоть до этого места, то есть до моста Вейдендамм.

Когда Хью Тревор-Ропер впервые расследовал события, имевшие место в 1945 году у моста Вейдендамм, он нашел несколько очевидцев, которые утверждали, что были вместе с Борманом у этого моста и видели, как он был убит, когда в немецкий танк, на броне которого он примостился, попал снаряд базуки. Одним из этих свидетелей был Эрик Кемпка, твердо придерживающийся этой версии в своей книге «Я сжег Адольфа Гитлера», вышедшей в 1950 году. Кемпка настаивал, что видел Бормана за несколько секунд до взрыва, когда тот находился на тан-ке, полностью уничтоженном взрывом снаряда. Хотя сам он был ослеплен вспышкой, он, утверждает Кемпка, уверен, что Борман не мог остаться в живых.

Кемпка рассказал в 1945 роду своим западным следователям, что вернулся к реке и прятался там весь день вместе с группой югославских женщин, до того как попал в руки русским, бежал и добрался до Эльбы, где его схватили американцы.

По другой версии, приводимой Кемпкой, танки «Тигр» атаковали танковое заграждение на северном конце моста Вейдендамм и продвинулись метров на триста вдоль Фрид-рихштрассе, чтобы дойти до Зигельштрассе, когда в танк, рядом с которым он шел, угодил снаряд. После этого Кемпка забрался в какой-то подвал на Фридрихштрассе, где две женщины дали ему гражданскую одежду. Там он отдохнул и на следующий день направился дальше. (Совершенно очевидно, что Кемпка оказался одним из многих, кто снял свою военную форму, как только она оказалась бесполезной, и остался в гражданской одежде, которая была под ней.)

На беду, чтобы усложнить проблему, Хью Тревор-Ропер нашел еще трех свидетелей, которые утверждали, что были вместе с Борманом после взрыва танка на мосту Вейдендамм. Один из них —Артур Аксман, которому удалось бежать из Берлина и добраться до Баварских Альп, где он шесть месяцев скрывался среди своих последователей из Гитлерюгенда, пока в декабре 1945 года не был арестован за попытку организовать подпольное нацистское движение. Свидетельство Аксмана крайне важно, ибо оно расходится со всеми остальными показаниями. Об этих расхождениях будет сказано ниже, а пока прежде всего необходимо разобраться со свидетельствами насчет танкового сражения на мосту.